Йен отмахнулся.

— Я говорил с шефами тех клубов, где ты был раньше. Ты играешь в течение десятилетия, — эта ужасная вина, которая была на лице Большого Тага, на мгновение, словно исчезла. — Что-нибудь особо опасное?

— Только для нее, осел, — ответил он.

Вчера Эрик купил ей очень милую пробку. Похоже, пришло время использовать ее.

Большой Таг похлопал его по плечу.

— Иди и постарайся изо всех сил, мужик. Ты знаешь, все мы тут немного превратились в стадо кисок. Нам нужно почаще радовать саб анальными пробками. И мы должны использовать экзотические смазки. Крошечный кусок имбиря или красный острый перец. Это заставит их двигаться. Я собираюсь попросить Грейс внести это в расписание, чтобы не забыть. Важно придерживаться мелочей. Просто потому, что у нас есть два крошечных человечка, требующих нашего внимания двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, это не значит, что я должен отказаться от старомодной анальной затычки. И зачем идти домой, когда вы можете воспользоваться темницей Шона? Э-э, извините, комната демонстраций. Он так сказал своему ребенку. Серьезно, ты обираешься заставить ее хотеть попасть туда даже больше, чем обычно.

Шон дал ему ключ.

— Это вверх по лестнице, последняя дверь справа, — он повернулся к Йену. — Я сказал ей, что если она войдет в комнату демонстраций, она не получит подарков. Это уберет ее оттуда. Ты знаешь, я делаю это дольше чем ты.

— У меня двойня, брат, — бросил Таг. — Я уже больший профи, чем ты.

— Уверен так и есть, мудак, — Шон, казалось, любил спорить со своим братом. Как будто сарказм был их личным языком. — И, Эрик, иди настраивайся, я отправлю ее к тебе через десять минут. У тебя есть твой комплект?

— Он в моем пикапе, — он был проклятым БДСМ бойскаутом, и Дина собиралась об этом узнать.

Ей нужен был грязный Дом? Он мог быть им.

***

Дина посмотрела на Шарлотту Таггарт и пожалела, что не заткнула свой чертов рот. Теперь королева саб думала, что она была тряпкой. И, по сути, она ею была. Последние несколько недель были замечательными и в то же время разочаровывающими. Дина узнала Эрика, и как ожидала, это было плохо. Он был практически совершенен, и умел готовить. Дина была у него в квартире ужиная, когда «Верхние» был закрыт. Естественно, его апартаменты были аккуратными и эффектными, хотя она считала, что это немного безвкусно. В квартире не хватало немного вкуса, но было очевидно, что Эрик заботился об этом месте. Он приготовил креветки с кукурузным гарниром, и она почти заплакала, насколько они были изумительными. Они смеялись и говорили, а затем Эрик отвез ее домой, проводил до двери и попрощался.

Чертов мужчина даже не поцеловал ее. После того, как согласились быть партнерами, они целовались лишь дважды. Дина начинала думать, что он этого больше не сделает.

— Значит, твой бывший — мудак? — спросила Шарлотта. По крайней мере, женщина, похоже, оставила тот момент, когда Дина призналась, что пыталась заставить мужчину ее отшлепать.

— Серьезный мудак, — сказала Тиффани, покачав головой.

Это девушка всегда была за ее спиной.

— Он бросил меня, но только после того, как я помола ему с юридической школой, — почему она всегда скрывала это? Пора была вывести это на свет. — Он оставил меня ради одной из младших партнеров в фирме, в которой работал после выпуска. А также оставил мне прекрасный подарок в виде половины его долга.

— Черт, я бы оставила его с пулей в шарах, — сказала Шарлотта.

— Иногда я жалею, что так не сделала, — вздохнула Дина. — Но не всегда все было так плохо. В одном он был отличным парнем. Он был тем парнем, что всегда девушке открывал дверь и заботился о ней.

— Нет, это был его фасад, — возразила Шарлотта. Прекрасная рыжеволосая наклонилась вперед. — Он никогда не был хорошим парнем. Ни один хороший парень никогда не сделал бы то, что он сделал с тобой. Тебя одурачили, Холмс. Он обыграл тебя.

— Да, думаю, так и произошло, — ей каким-то образом было легче думать, что он изменился, чем что был таким.

Голос Шарлотты смягчился.

— Но это не значит, что все притворяются. Это не значит, что в мире нет хороших парней, и это, определенно, не значит, что тебе нужно оставаться одной всю оставшуюся жизнь.

— Кто сказал, что я останусь одна на всю оставшуюся жизнь? — они перешли на опасную территорию. Возможно именно по этому, Дина никогда не говорила о своем прошлом.

Тиффани подняла руку. Ее щеки покраснели от рома, который подавала Грейс.

— Это была я. Только я.

Дина свирепо посмотрела на подругу, надеясь, что ее взгляд проникнет в глаза, которые, казалось, покрылись туманной дымкой от рома.

— Есть ли причина, по которой ты обсуждала мою личную жизнь с женой Большого Тага?

Глаза Шарлотты расширились.

— О-о-о, у тебя такой запугивающий взгляд. Очень мило.

Тиффани нахмурилась.

— Я беспокоилась о тебе. Мне показалось, что ты решилась на нечто особенное. Вы с Эриком работаете, но мне кажется ты вся в мыслях «я хочу найти отморозка Дома, который будет брать меня в сексуальном плане, и не будет заботиться обо мне как о человеке».

Вау, она была пьяна.

— Я ни разу не говорила таких слов. Сказала, что не хочу усложнять, и хотела бы посмотреть, на что способен плохой мальчик, но это мое дело, а не твое.

— Если она твой друг, это полностью ее дело, — объяснила Шарлотта. — Это то, как работает дружба. Она не может просто отключить заботу о тебе только потому, что ты выдвинула границы. Я обнаружила, что самые крепкие дружбы у тех, кто не соблюдает личные границы друг друга. Настоящему другу всегда будет дело до тебя.

Вот почему она избегала их, но глядя на Тиффани Дина задалась вопросом, почему она отрезала ее от себя. Тифф и Элли были ее девочками. И она не колебалась, чтобы сделать свое мнение понятным, когда Элли прищурилась. Девушка сказала ей, что она облажалась и что была зла, но все равно любила своего друга.

Опять же, слова Большого Тага, казалось, преследовали ее. Позвонит ли она Элли и Тиффани после того, как приступит к новой работе? Или было бы легче позволить им двинуться в более поверхностные отношения?

— Я боюсь того, насколько сильно то, что чувствую к Эрику, — тихо сказала Дина.

Тиффани хлопнула в ладони.

— Я знала это. Знала, что ты безумно в него влюблена.

— Не влюблена, — она не была уверена, способна ли еще на это чувство. Любить — это очень большая работа, слишком большой потенциал для катастрофы. — Он мне нравится. Я забочусь о нем, и не знаю, как попросить у него то, чего хочу.

Тиффани усмехнулась.

— Ты говоришь: «Эй, горячий Дом по совместительству шеф-повар, тебе действительно нужно отбить это мясо».

— Ей нужна поездка домой, — сказала Шарлотта. — Слишком плохо, что ее тренирующего Дома здесь нет. Что касается тебя, тебе нужно быть честной с Эриком. Трудно говорить о таких вещах открыто, но это важно. Интимность и секс — это то, что большинство из нас считают личным, грязным и табу. Мы намного счастливее, когда признаем свои потребности, а не пытаемся бороться с ними потому, что они вне нормы. Он не будет шокирован. Ему понравится, что ты с ним говоришь.

— Ему, определенно, понравится тот факт, что она хочет грязного секса с ним, — хихикая, сказала Тиффани.

Ее подруга сегодня дала себе волю, и это немного беспокоило Дину. Тиффани не была девушкой, которая напивалась на вечеринках. Она имела привычку заботиться обо всех остальных. Если бы кто-то и собирался устроить сцену на вечеринке босса, это была Дженни.

Дина вздохнула. Казалось, что разговора с Эриком придется подождать.

— Я подумаю о том, что ты сказала, Шарлотта. А сейчас, я лучше отвезу ее домой.

Нос Тиффани был красивого красного оттенка, когда она посмотрела на Дину.

— Мне не нужно идти домой. Я тусуюсь.

Сам факт, что подруга использовала слово «тусуюсь» заставило Дину остановиться. Тиффани была веселой девушкой, но она не тусовалась и неперебарщивала с этим. Она была Серьезной, более заботливой, чем буйной.